Боян Вещий (певец и сказитель)
Баян (Боян) – древнерусский певец и сказитель, «песнотворец», персонаж Слова о полку Игореве. По одной из версий, самое слово «боян» или «баян» (две эти формы исстари употребляются безразлично; одно и то же лицо называется то Боян, то Баян) — хорошо известно у всех славян: у русских, болгар, сербов, поляков, чехов. Происходит от старославянского «ба[jon]ти», означавшего, с одной стороны: «ворожить», «заговаривать», с другой «баснословить». Отсюда старославянские слова: «баальник», «баальница», «волхв», «ворожея»; «баание», «ба[jon]ние» – ворожба, «басня»; «ба[jon]ник», «ба[jon]н» – баятель, «incantator». Отсюда и позднейшие русские формы: «баян», «боян», «балян» – краснобай, байщик, знающий сказки, басни; белорусская «баюн» — охотник болтать, сказочник. Вместе с значением нарицательным у всех славян слово «баян», «боян» встречается и как имя собственное, как название реки, местности или лица. По другой версии Боян – славянское имя, от боятися: «наводящий страх», «которого боятся» (аналогично таким известным древнерусским именам, как Хотен или Ждан). По третьей версии, имя тюркско-болгарского происхождения, ср. чуваш. пуян «богатый», общетюрк. бай «богатый», от глагола baj – «становиться богатым». В арабском языке слово «бая́н» (араб. بيان) означает «разъяснение, объяснение, пояснение» (есть и другие значения).
Имя Боян является очень распространенным и у южнославянских народов, особенно у сербов, болгар, македонцев, черногорцев. Кроме имени Боян, на территориях с преимущественно болгарским населением с X века засвидетельствованы имена, этимологически схожие – Боимир (Х в.), Бояна (XVI в.), Бойо (XV в.) с др. Также стоит упомянуть легендарного основателя Аварского каганата Баяна I и древнеболгарского князя Батбаяна. По древнерусским граффити из Киева (запись о «Бояней земле» в Софийском соборе) и берестяным грамотам из Новгорода и Старой Руссы XI–XII веков известен ряд людей по имени Боян, что доказывает реальность этого имени и в различных регионах Руси. Известна также улица Бояна (в древности – Буяна или Бояна) в Великом Новгороде, существующая и поныне, названная, видимо, в честь новгородца, жившего в этом месте. Делались попытки отождествить певца из «Слова» с тем или иным из этих Боянов, но такие гипотезы, разумеется, ненадёжны.
Кем был?
Самая распространенная точка зрения исследователей русской истории состоит в том, что древнерусский Боян Вещий был придворным певцом русских князей XI века (предположительно чернигово-тмутороканских князей). В Слове о Полку Игореве говорится, что Боян воспевал трёх князей: Мстислава Владимировича Храброго, Ярослава Мудрого и Романа Святославича (внук Ярослава). Так же упоминается Всеслав Полоцкий, которого Боян порицал за то, что тот захватывал Киев. Здесь мы видим характерную для придворных певцов манеру составлять песни-хвалы и песни-хулы. Он был автором и исполнителем своих песен, сам пел и сам играл на музыкальном инструменте. Вот одна из припевок его песни о Всеславе Полоцком: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божіа не минути». Другие слова, которые цитирует автор повести: «Начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню «, » Тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы». Однако вся информация по этому поводу взята из одного источника, доверять которому или нет – до сих пор спорят учёные.
Другие произведения Бояна и служение при княжеском дворе
Первым произведением Бояна была песнь о единоборстве Мстислава с Редедей. По мнению Шлякова, «в летописи мы имеем следы Бояновых песен, и летописец пользовался ими как источником для своих сведений» (Шляков. Боян, с. 495). Начав свою песнотворческую деятельность в Тмутаракани, Боян затем перешел в Чернигов. Шляков предполагает, что одно время Боян находился при дворе Ростислава Владимировича (ум. 1066 г.), затем перешел на службу к Святославу Ярославичу (ум. 1076 г.), воспевая деяния его и его семьи, «тесно связав особенно свою судьбу с судьбою его старшего сына – энергичного Олега» (там же, с. 498).
О том, что Боян был песнетворцем или придворным поэтом Святослава Ярославича и его сына Олега, писал М. Н. Тихомиров. Он отмечает, что все заимствования из «похвальных слов» Б. в «Слове о полку Игореве» «относятся к определенному и сравнительно узкому промежутку времени. В них говорится о пребывании полоцкого князя Всеслава на Киевском столе (1068 г.), о Святославе Ярославиче, сменившем Всеслава на Киевском престоле (умер в 1076 г.), о смерти «красного» Романа Святославича (1079 г.), о смерти Бориса Вячеславича (1078 г.).
О самом Олеге Святославиче говорится как о младом и храбром князе, внуком которого был Игорь Святославич, герой поэмы. Следовательно, Боян писал про молодого Олега, когда тот еще был «Гориславичем», т. е. до 1094 г. С этого года Олег уже прочно сидел на отцовском столе и борьба за Чернигов окончилась (Тихомиров. Боян и Троянова земля, с. 175–176)..
«Не подлежащую сомнениям» связь Б. с «домом чернигово-тмутараканских князей» подчеркивает Б. А. Рыбаков, который уделяет много места Б. в своем исследовании «Слова о полку Игореве». Ранний период песнотворчества Б. Рыбаков относит ко времени княжения Мстислава Храброго (ум. в 1036 г.), ратные подвиги которого воспевал Б. После смерти Мстислава Б., как полагает Рыбаков, перешел ко двору киевского великого князя Ярослава, к которому перешли черниговские и тмутороканские владения умершего бездетным Мстислава. Затем Боян снова вернулся в Тмуторокань. Большинство исследователей, опираясь на припевку Б. о Всеславе Полоцком – «Ни хытру, ни горазду, ни птицюгоразду суда божиа не минути», считают, что Боян умер после смерти Всеслава (1101 г.).
Интересные гипотезы
Гипотеза №1
А.X.Востоков в примечаниях к своей стихотворной повести «Светлана и Мстислав» в «Опытах лирических» (1806 г.) писал, что он, вслед за В.Т.Нарежным, считает, что русские поэты, которые «должны были находиться при дворе государей древних», назывались «Баянами». Об этом, отмечает Востоков,
«не говорит «Повесть о походе Игоря», упоминающая только об одном Баяне, как о собственном имени; но нельзя ли предположить, что упомянутый песнотворец по превосходству назван общим именем Баяна, т.е.: баснослова, вития, рассказчика»
Так же понимает имя Б. Пушкин в «Руслане и Людмиле» – оно у него одновременно и имя собственное, и нарицательное: «Все смолкли, слушают Баяна…», «И струны громкие Баянов / Не будут говорить о нем!»
Историко-археологические находки последнего времени не только подтвердили бытование имени Б. в Древней Руси, но свидетельствуют о его достаточно широкой распространенности. В Новгородской 1-й летописи упоминается «Бояня» улица, в Рядной грамоте Тешаты и Якима (1261–1291 гг.) названо имя послуха Бояна (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949, с. 317). Имя «Боян» встречается в трех новгородских берестяных грамотах (одна – 80-х гг. XI в., две – XII в.).
Гипотеза №2
Стоит сказать, что в Великом Новгороде сохранилась очень старая улица Бояна, вероятно от имени Новгородца, который жил здесь. По этому поводу существует масса предположений, одна из которых – Боян был тем самым Новгородским Волхвом Богомилом. Очень интересное исследование предлагает нам Б.А.Рыбаков. Эта история относится к крещению Новгорода в 988 году. Высший жрец славян Богомил, который жил в Новгороде, активно сопротивлялся новой вере князя Владимира и поднял настоящий бунт. Добрыня с Путятой разбили сопротивление Новгорода, сокрушили идолы и капища. Так вот, того самого жреца Богомила называли Соловьём, прозванный так от своего красноречия. Соловьём же называли и Бояна. Позже, в Новгородской Земле, в слое датируемом 1070-1080 гг., были найдены гусли с надписью «Словиша» т.е. Соловей, которые предположительно принадлежали тому самому жрецу и волхву Богомилу-Соловью. Всё это, и ещё практически одинаковое время существования и того и другого человека, даёт право делать предположение, что Богомил и Боян могли быть одним и тем же лицом.
Гипотеза №3
Интересно, что еще в 1842 году исследователь литературы древней Руси А. Ф. Вельтман впервые высказал мнение, что Боян – это летописный Янь. Основанием для поисков Бояна послужили свидетельства летописца Нестора под 1106 годом, где зафиксировано два события, связанных с именем Янь: «Повоевали половцы возле Зареческа, и послал на них Святополк (Изяславич) Яна Вышатича и брата его Путяту… В это же лето умер Янь («Вышатич» – доказывал академик Д. С. Лихачев), старец добрый, жил лет девяносто, в старости маститый: жил по закону Божьему, не худший первых праведников, от него же я слышал много словес, которые и вписал в Летописец. Его же и гроб есть в Печерском монастыре, где лежит тело его, положенное месяца июня в 24-й день».
В. В. Яременко высказал интересное предположение: «Вот, очевидно, и есть биография Бояна. На самом деле – Яна, нашего первого известного песнетворца… Если Янь умер в 1106 году в 90-летнем возрасте, то, соответственно, родился в 1016 г.». Но дальше приоритет отдавали мнению академика Д. С. Лихачева, что Янь-поэт, он же Янь Вышатич – киевский воевода и потомок Добрыни, брата Малуши.
Изучение «Повести временных лет» расширило круг летописных знаний о герое «Слова…» Бояне – Яне: 1016 г. – родился; в 1073 г. (ему 57 лет) – дом праведника Яня и Марии посетил святой Феодосий; 16 апреля 1091 г. (75 лет) – овдовел; 24 июня (7 июля) 1106 г. (90 лет) – умер автор летописных словес и похоронен рядом с женой и
Феодосием в притворе Успенской церкви Печерского монастыря с левой стороны, «…где и лежит тело его», – записал Нестор 888 лет назад.
А это лучшее свидетельство, что Боянь, друг св. Феодосия и св. Нестора, не был ни язычником, ни «руководителем языческих праздников», ни оборотнем, поскольку сам черноризец св. Нестор назвал уважаемого Яня праведником, а св. Феодосий пожелал, чтобы тот был положен рядом с ним в Печерской церкви.
В 1960-х гг. археологом В. В. Высоцким было найдено на стене Софии Киевской граффити, которое свидетельствовало о покупке Бояневой земли вдовой князя Всеволода за 700 гривен. Мог ли такими землями владеть не князь и не воевода? Мог, свидетельствует «Слово о полку Игоревом», ведь «Боянь песни творил», причем песни, достойные летописных текстов. Выходит, во времена киевских князей Ярослава Мудрого и его сыновей (после 1054 до 1074 г.) такое уникальное творчество Бояна, скрытого в летописи под именем «Янь», дорого ценилось.
Образ Бояна в «Слове о полку Игореве»
Боян – это древнерусский певец и сочинитель песен. Исследователи предполагают, что Боян жил во второй половине XI века. Об этом говорят песни Бояна, которые связаны именно с историей XI века. Судя по всему, Боян был достаточно знаменитым певцом в свое время. Его песни сохранялись в народе около столетия. Народ был знаком с творчеством Бояна. Автор «Слова о полку Игореве» называет Бояна «старинным соловьем», то есть певцом из прошлого. Действительно, Боян жил несколько раньше, чем автор «Слова»: «…О Боян, старинный соловей!..» В своих песнях Боян воспевает подвиги и заслуги князей. Боян сочинял песни о битвах, походах и ополчениях своей эпохи: «…Боян был песнотворец, сочинитель песен о битвах и ополчениях…» (Д. В. Айналов «На каком инструменте играл Боян?»)
Боян был известным певцом, но он не был народным поэтом. Д. С. Лихачем считает Бояна «придворным поэтом», то есть служащим «при дворе» князей: «…Очевидно, Боян и не был подлинно народным поэтом. По-видимому, это был поэт придворный…» (Д. С. Лихачев «„Слово о полку Игореве“ и культура его времени»).
В «Слове о полку Игореве» автор рассказывает, что Боян играл на каком-то струнном музыкальном инструменте: «…И на струны возлагал живые, –Вздрагивали струны, трепетали,Сами князям славу рокотали…» На каком инструменте играл Боян? Исследователи пришли к выводу, что Боян играл на гуслях. Вот что об этом пишет известный историк Д. В. Айналов: «…Из текста «Слова о полку Игореве» видно, что Боян пел и сопровождал свое пение игрой на каком-то струнном инструменте, название которого автор Слова не сообщает…» «…Бояна в XV–XVI вв. считали за гудца на гуслях и что определение его музыкального инструмента как гуслей восходит еще к XIV в., а судя по некоторым данным, и к более раннему времени…» (Д. В. Айналов «На каком инструменте играл Боян?»)
Как относится автор «Слова» к Бояну?
Отношение автора к Бояну неоднозначное. Автор «Слова» признает авторитет Бояна. Он называет Бояна «вещим» (что означало «волшебник», «чародей»): «…Вещие персты он подымал…» Но автор «Слова» не разделяет манеру Бояна воспевать князей и их подвиги. В отличие от Бояна, автор «Слова» стремиться быть объективным и говорить только о реальных событиях: «…автор «Слова» стоит значительно выше Бояна в понимании исторического смысла событий русской истории…» «…В отличие
от Бояна, автор «Слова» не только воздает хвалы князьям. Он взвешивает и расценивает их деятельность не с точки зрения их личных качеств (удаль, храбрость и т. д.), а с точки зрения оценки всей их деятельности для общенародного блага…» (Д. С. Лихачев «„Слово о полку Игореве“ и культура его времени»).
О Бояне позднее вспоминали и в других произведениях Древней Руси, и в XIX веке, но источник у всех был один – «Слово о полку Игореве». Был ли в действительности такой певец-поэт или автор «Слова» его «выдумал», создав поэтический образ, в котором воплотил реальные черты придворных певцов Киевской Руси, – останется навсегда загадкой. Однако же благодаря «Слову» Боян вошел в сознание людей Древней Руси как великий слагатель и исполнитель устных песен во славу князей.
Источники
Баян (Боян) – древнерусский певец и сказитель, «песнотворец», персонаж Слова о полку Игореве. По одной из версий, самое слово «боян» или «баян» (две эти формы исстари употребляются безразлично; одно и то же лицо называется то Боян, то Баян) — хорошо известно у всех славян: у русских, болгар, сербов, поляков, чехов. Происходит от старославянского «ба[jon]ти», означавшего, с одной стороны: «ворожить», «заговаривать», с другой «баснословить». Отсюда старославянские слова: «баальник», «баальница», «волхв», «ворожея»; «баание», «ба[jon]ние» – ворожба, «басня»; «ба[jon]ник», «ба[jon]н» – баятель, «incantator». Отсюда и позднейшие русские формы: «баян», «боян», «балян» – краснобай, байщик, знающий сказки, басни; белорусская «баюн» — охотник болтать, сказочник. Вместе с значением нарицательным у всех славян слово «баян», «боян» встречается и как имя собственное, как название реки, местности или лица. По другой версии Боян – славянское имя, от боятися: «наводящий страх», «которого боятся» (аналогично таким известным древнерусским именам, как Хотен или Ждан). По третьей версии, имя тюркско-болгарского происхождения, ср. чуваш. пуян «богатый», общетюрк. бай «богатый», от глагола baj – «становиться богатым». В арабском языке слово «бая́н» (араб. بيان) означает «разъяснение, объяснение, пояснение» (есть и другие значения).
Имя Боян является очень распространенным и у южнославянских народов, особенно у сербов, болгар, македонцев, черногорцев. Кроме имени Боян, на территориях с преимущественно болгарским населением с X века засвидетельствованы имена, этимологически схожие – Боимир (Х в.), Бояна (XVI в.), Бойо (XV в.) с др. Также стоит упомянуть легендарного основателя Аварского каганата Баяна I и древнеболгарского князя Батбаяна. По древнерусским граффити из Киева (запись о «Бояней земле» в Софийском соборе) и берестяным грамотам из Новгорода и Старой Руссы XI–XII веков известен ряд людей по имени Боян, что доказывает реальность этого имени и в различных регионах Руси. Известна также улица Бояна (в древности – Буяна или Бояна) в Великом Новгороде, существующая и поныне, названная, видимо, в честь новгородца, жившего в этом месте. Делались попытки отождествить певца из «Слова» с тем или иным из этих Боянов, но такие гипотезы, разумеется, ненадёжны.
Кем был?
Самая распространенная точка зрения исследователей русской истории состоит в том, что древнерусский Боян Вещий был придворным певцом русских князей XI века (предположительно чернигово-тмутороканских князей). В Слове о Полку Игореве говорится, что Боян воспевал трёх князей: Мстислава Владимировича Храброго, Ярослава Мудрого и Романа Святославича (внук Ярослава). Так же упоминается Всеслав Полоцкий, которого Боян порицал за то, что тот захватывал Киев. Здесь мы видим характерную для придворных певцов манеру составлять песни-хвалы и песни-хулы. Он был автором и исполнителем своих песен, сам пел и сам играл на музыкальном инструменте. Вот одна из припевок его песни о Всеславе Полоцком: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду суда Божіа не минути». Другие слова, которые цитирует автор повести: «Начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени, а не по замышленію Бояню «, » Тяжко ти головы кромѣ плечю, зло ти тѣлу кромѣ головы». Однако вся информация по этому поводу взята из одного источника, доверять которому или нет – до сих пор спорят учёные.
Другие произведения Бояна и служение при княжеском дворе
Первым произведением Бояна была песнь о единоборстве Мстислава с Редедей. По мнению Шлякова, «в летописи мы имеем следы Бояновых песен, и летописец пользовался ими как источником для своих сведений» (Шляков. Боян, с. 495). Начав свою песнотворческую деятельность в Тмутаракани, Боян затем перешел в Чернигов. Шляков предполагает, что одно время Боян находился при дворе Ростислава Владимировича (ум. 1066 г.), затем перешел на службу к Святославу Ярославичу (ум. 1076 г.), воспевая деяния его и его семьи, «тесно связав особенно свою судьбу с судьбою его старшего сына – энергичного Олега» (там же, с. 498).
О том, что Боян был песнетворцем или придворным поэтом Святослава Ярославича и его сына Олега, писал М. Н. Тихомиров. Он отмечает, что все заимствования из «похвальных слов» Б. в «Слове о полку Игореве» «относятся к определенному и сравнительно узкому промежутку времени. В них говорится о пребывании полоцкого князя Всеслава на Киевском столе (1068 г.), о Святославе Ярославиче, сменившем Всеслава на Киевском престоле (умер в 1076 г.), о смерти «красного» Романа Святославича (1079 г.), о смерти Бориса Вячеславича (1078 г.).
О самом Олеге Святославиче говорится как о младом и храбром князе, внуком которого был Игорь Святославич, герой поэмы. Следовательно, Боян писал про молодого Олега, когда тот еще был «Гориславичем», т. е. до 1094 г. С этого года Олег уже прочно сидел на отцовском столе и борьба за Чернигов окончилась (Тихомиров. Боян и Троянова земля, с. 175–176)..
«Не подлежащую сомнениям» связь Б. с «домом чернигово-тмутараканских князей» подчеркивает Б. А. Рыбаков, который уделяет много места Б. в своем исследовании «Слова о полку Игореве». Ранний период песнотворчества Б. Рыбаков относит ко времени княжения Мстислава Храброго (ум. в 1036 г.), ратные подвиги которого воспевал Б. После смерти Мстислава Б., как полагает Рыбаков, перешел ко двору киевского великого князя Ярослава, к которому перешли черниговские и тмутороканские владения умершего бездетным Мстислава. Затем Боян снова вернулся в Тмуторокань. Большинство исследователей, опираясь на припевку Б. о Всеславе Полоцком – «Ни хытру, ни горазду, ни птицюгоразду суда божиа не минути», считают, что Боян умер после смерти Всеслава (1101 г.).
Интересные гипотезы
Гипотеза №1
А.X.Востоков в примечаниях к своей стихотворной повести «Светлана и Мстислав» в «Опытах лирических» (1806 г.) писал, что он, вслед за В.Т.Нарежным, считает, что русские поэты, которые «должны были находиться при дворе государей древних», назывались «Баянами». Об этом, отмечает Востоков,
«не говорит «Повесть о походе Игоря», упоминающая только об одном Баяне, как о собственном имени; но нельзя ли предположить, что упомянутый песнотворец по превосходству назван общим именем Баяна, т.е.: баснослова, вития, рассказчика»
Так же понимает имя Б. Пушкин в «Руслане и Людмиле» – оно у него одновременно и имя собственное, и нарицательное: «Все смолкли, слушают Баяна…», «И струны громкие Баянов / Не будут говорить о нем!»
Историко-археологические находки последнего времени не только подтвердили бытование имени Б. в Древней Руси, но свидетельствуют о его достаточно широкой распространенности. В Новгородской 1-й летописи упоминается «Бояня» улица, в Рядной грамоте Тешаты и Якима (1261–1291 гг.) названо имя послуха Бояна (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949, с. 317). Имя «Боян» встречается в трех новгородских берестяных грамотах (одна – 80-х гг. XI в., две – XII в.).
Гипотеза №2
Стоит сказать, что в Великом Новгороде сохранилась очень старая улица Бояна, вероятно от имени Новгородца, который жил здесь. По этому поводу существует масса предположений, одна из которых – Боян был тем самым Новгородским Волхвом Богомилом. Очень интересное исследование предлагает нам Б.А.Рыбаков. Эта история относится к крещению Новгорода в 988 году. Высший жрец славян Богомил, который жил в Новгороде, активно сопротивлялся новой вере князя Владимира и поднял настоящий бунт. Добрыня с Путятой разбили сопротивление Новгорода, сокрушили идолы и капища. Так вот, того самого жреца Богомила называли Соловьём, прозванный так от своего красноречия. Соловьём же называли и Бояна. Позже, в Новгородской Земле, в слое датируемом 1070-1080 гг., были найдены гусли с надписью «Словиша» т.е. Соловей, которые предположительно принадлежали тому самому жрецу и волхву Богомилу-Соловью. Всё это, и ещё практически одинаковое время существования и того и другого человека, даёт право делать предположение, что Богомил и Боян могли быть одним и тем же лицом.
Гипотеза №3
Интересно, что еще в 1842 году исследователь литературы древней Руси А. Ф. Вельтман впервые высказал мнение, что Боян – это летописный Янь. Основанием для поисков Бояна послужили свидетельства летописца Нестора под 1106 годом, где зафиксировано два события, связанных с именем Янь: «Повоевали половцы возле Зареческа, и послал на них Святополк (Изяславич) Яна Вышатича и брата его Путяту… В это же лето умер Янь («Вышатич» – доказывал академик Д. С. Лихачев), старец добрый, жил лет девяносто, в старости маститый: жил по закону Божьему, не худший первых праведников, от него же я слышал много словес, которые и вписал в Летописец. Его же и гроб есть в Печерском монастыре, где лежит тело его, положенное месяца июня в 24-й день».
В. В. Яременко высказал интересное предположение: «Вот, очевидно, и есть биография Бояна. На самом деле – Яна, нашего первого известного песнетворца… Если Янь умер в 1106 году в 90-летнем возрасте, то, соответственно, родился в 1016 г.». Но дальше приоритет отдавали мнению академика Д. С. Лихачева, что Янь-поэт, он же Янь Вышатич – киевский воевода и потомок Добрыни, брата Малуши.
Изучение «Повести временных лет» расширило круг летописных знаний о герое «Слова…» Бояне – Яне: 1016 г. – родился; в 1073 г. (ему 57 лет) – дом праведника Яня и Марии посетил святой Феодосий; 16 апреля 1091 г. (75 лет) – овдовел; 24 июня (7 июля) 1106 г. (90 лет) – умер автор летописных словес и похоронен рядом с женой и
Феодосием в притворе Успенской церкви Печерского монастыря с левой стороны, «…где и лежит тело его», – записал Нестор 888 лет назад.
А это лучшее свидетельство, что Боянь, друг св. Феодосия и св. Нестора, не был ни язычником, ни «руководителем языческих праздников», ни оборотнем, поскольку сам черноризец св. Нестор назвал уважаемого Яня праведником, а св. Феодосий пожелал, чтобы тот был положен рядом с ним в Печерской церкви.
В 1960-х гг. археологом В. В. Высоцким было найдено на стене Софии Киевской граффити, которое свидетельствовало о покупке Бояневой земли вдовой князя Всеволода за 700 гривен. Мог ли такими землями владеть не князь и не воевода? Мог, свидетельствует «Слово о полку Игоревом», ведь «Боянь песни творил», причем песни, достойные летописных текстов. Выходит, во времена киевских князей Ярослава Мудрого и его сыновей (после 1054 до 1074 г.) такое уникальное творчество Бояна, скрытого в летописи под именем «Янь», дорого ценилось.
Образ Бояна в «Слове о полку Игореве»
Боян – это древнерусский певец и сочинитель песен. Исследователи предполагают, что Боян жил во второй половине XI века. Об этом говорят песни Бояна, которые связаны именно с историей XI века. Судя по всему, Боян был достаточно знаменитым певцом в свое время. Его песни сохранялись в народе около столетия. Народ был знаком с творчеством Бояна. Автор «Слова о полку Игореве» называет Бояна «старинным соловьем», то есть певцом из прошлого. Действительно, Боян жил несколько раньше, чем автор «Слова»: «…О Боян, старинный соловей!..» В своих песнях Боян воспевает подвиги и заслуги князей. Боян сочинял песни о битвах, походах и ополчениях своей эпохи: «…Боян был песнотворец, сочинитель песен о битвах и ополчениях…» (Д. В. Айналов «На каком инструменте играл Боян?»)
Боян был известным певцом, но он не был народным поэтом. Д. С. Лихачем считает Бояна «придворным поэтом», то есть служащим «при дворе» князей: «…Очевидно, Боян и не был подлинно народным поэтом. По-видимому, это был поэт придворный…» (Д. С. Лихачев «„Слово о полку Игореве“ и культура его времени»).
В «Слове о полку Игореве» автор рассказывает, что Боян играл на каком-то струнном музыкальном инструменте: «…И на струны возлагал живые, –Вздрагивали струны, трепетали,Сами князям славу рокотали…» На каком инструменте играл Боян? Исследователи пришли к выводу, что Боян играл на гуслях. Вот что об этом пишет известный историк Д. В. Айналов: «…Из текста «Слова о полку Игореве» видно, что Боян пел и сопровождал свое пение игрой на каком-то струнном инструменте, название которого автор Слова не сообщает…» «…Бояна в XV–XVI вв. считали за гудца на гуслях и что определение его музыкального инструмента как гуслей восходит еще к XIV в., а судя по некоторым данным, и к более раннему времени…» (Д. В. Айналов «На каком инструменте играл Боян?»)
Как относится автор «Слова» к Бояну?
Отношение автора к Бояну неоднозначное. Автор «Слова» признает авторитет Бояна. Он называет Бояна «вещим» (что означало «волшебник», «чародей»): «…Вещие персты он подымал…» Но автор «Слова» не разделяет манеру Бояна воспевать князей и их подвиги. В отличие от Бояна, автор «Слова» стремиться быть объективным и говорить только о реальных событиях: «…автор «Слова» стоит значительно выше Бояна в понимании исторического смысла событий русской истории…» «…В отличие
от Бояна, автор «Слова» не только воздает хвалы князьям. Он взвешивает и расценивает их деятельность не с точки зрения их личных качеств (удаль, храбрость и т. д.), а с точки зрения оценки всей их деятельности для общенародного блага…» (Д. С. Лихачев «„Слово о полку Игореве“ и культура его времени»).
О Бояне позднее вспоминали и в других произведениях Древней Руси, и в XIX веке, но источник у всех был один – «Слово о полку Игореве». Был ли в действительности такой певец-поэт или автор «Слова» его «выдумал», создав поэтический образ, в котором воплотил реальные черты придворных певцов Киевской Руси, – останется навсегда загадкой. Однако же благодаря «Слову» Боян вошел в сознание людей Древней Руси как великий слагатель и исполнитель устных песен во славу князей.